Автобус из риги в москву, INDI :: Автобус :: Россия :: В Москву поездом
А пальто? Личный опыт Анна Ефремова. На каком основании? Пришлось от этого периодически страдать, так как заплатить получалось не везде.
Дворцово-парковый ансамбль Царицыно - еще один шедевр архитектора Баженова, был задуман как летняя резиденция Екатерины II. Недавно обрел вторую жизнь и поражает нас блеском и роскошью 18 века. Завтрак и освобождение гостиницы. Экскурсия «Кусково и Измайлово — традиции и современность».
Кусково - одна из самых известных и романтичных московских усадеб, загородная резиденция графов Шереметевых. До наших дней прекрасно сохранились замечательные усадебные постройки - дворец, Грот, Эрмитаж, Большая оранжерея и роскошный французский парк. Переезд в Измайлово и знакомство с «Измайловским островом» - архитектурным ансамблем 17 века. Мы переносимся в допетровскую Россию, во времена царя Алексея Михайловича.
На рукотворном острове царь строит свою летнюю резиденцию. Мы узнаем много тайн о быте и нравах царской семьи первых Романовых. А напротив острова находится Город мастеров — фантастическая реконструкция древней Москвы, волшебный мир русской сказки. Здесь у нас будет великолепная возможность приобрести сувениры лучших народных промыслов России. Вечером - отправление поездом в Ригу с Рижского вокзала Москвы.
Его уникальный архитектурный ансамбль представляет большую художественную и историческую ценность. Иван Грозный имел обычай праздновать в Коломенском свои именины, здесь нередко жил юный Пётр I; под Коломенским, на Кожуховском поле, он устраивал знаменитые «потешные бои». Выбери страну. Автобусные поездки. По странам Балтии. Резервируй авиабилеты. Корпоративные туры. Выбери поездку по дате. Полезная информация. Для агентов. Как нас найти ул. Цена: от Ls В Москву поездом! Программа 1 День. Поезд Рига — Москва.
Дополнительные расходы: Входные билеты в Московский Кремль,Третьяковскую галерею,музей музей Царицыно,дворец в Кусково,посещение Грота Билет на кораблик Проезд на метро 10 поездок. Чаще всего звонит некой Тане: «Представляешь, я так распереживался, что ошибся в собственной фамилии, одну букву не так написал. Что мне делать? Я почти никогда не пишу свою фамилию по-русски. У меня рука дрогнула… Таня, послушай, тут все нервничают! Сидишь, как цуцик, на коленке заполняешь. У меня одна буква, как назло, получилась не та… Да тут вообще места нет, где писать!
Они, наверное, специально делают маленькие клеточки, чтобы люди нервничали и ошибались. Говорят, они денег хотят. Но из моего кармана они не получат ничего! Потом ещё и «собеседование» проходили. Там всех наших граждан России. На мой наверняка в прошлый раз прослушку поставили. Даже сувениров не привезти с российской символикой. Все учебники переписаны, телевизор смотреть невозможно.
Мы вот нелегально установили российскую тарелку. Говорят, военные преступления. Ну какие преступления? Русские солдаты же идут сначала с рупором, говорят: «Сдавайтесь!
Мы вас вылечим! Что это такое, почему так мало места? Таня, это ведь ничего, что на другую строчку? Автобус подъезжает к границе Латвии и встает под навесом у контрольно-пропускного пункта. В салон заходит девушка-пограничник и, здороваясь с каждым сначала по-латвийски, затем по-русски, собирает паспорта. Минут пятнадцать мы ждем в автобусе, кто-то покупает кофе и сэндвичи в автоматах в зале ожидания.
Пассажир с первого ряда выходит из автобуса, но вскоре возвращается. За ним вызывают еще несколько человек. Спустя полчаса нам снова раздают паспорта, и автобус выезжает с латвийского КПП в сторону российской границы. Оказавшись на нейтральной полосе, мы почти сразу упираемся в толчею автобусов, легковых машин и грузовых фур.
Я оборачиваюсь. Сотрудники пограничной службы Литвы проверяют документы у водителя на международном пункте пропуска, 28 октября года.
Когда началась эта идиотская война, сразу уехал», — рассказывает мой сосед. Теперь он работает в литовской компании, но до сих пор гоняет грузы в Казахстан и в Россию, в основном алкоголь. Только у нас доблестные полицейские бдят так, что сутками ждешь в очереди.
В декабре сам стоял тут на фуре неделю, благо еда в холодильнике была». Мы ждем уже пять часов, но наша очередь — из автобусов и легковых автомобилей — не двигается. Перед нами стоит автобус той же компании-перевозчика, выехавший из Риги задолго до нас: по расписанию он должен прибыть в Москву уже сегодня утром.
Больше перед нами никого нет. Большегрузы стоят в параллельной очереди; она гораздо длиннее, но хотя бы потихоньку продвигается. Мы выходим размять ноги и узнаем, что водитель поравнявшейся с нами фуры стоит перед российской границей уже восемь дней.
Очевидно, наплыв транспорта связан с тем, что с начала войны между Россией и Евросоюзом остается всё меньше наземных пунктов пропуска. В октябре Латвия закрыла со своей стороны два погранперехода, Виентули—Лудонка и Педедзе—Брунишево; остались тот, на котором стоим мы, и другой, поменьше — Гребнево—Убылинка. В ноябре Финляндия сначала закрыла половину своих наиболее загруженных КПП на границе с Россией, а затем и вовсе приостановила работу всех сухопутных погранпереходов.
Остаются только маршруты через Эстонию и два последних открытых латвийских КПП, на которых с ноября образуются километровые очереди, причем как на въезд в Россию, так и на выезд — со стороны Псковской области. К декабрю очереди в сторону России выросли в три раза , пропуска ожидают сотни фур. Причем задержка происходит именно на российских погранпунктах, латвийскую границу все виды транспорта проходят без проволочек. Другая вероятная причина пробок — ограничение на въезд большегрузов из ЕС, которое Россия ввела в ответ на аналогичные санкции Евросоюза.
А страдаем мы, обычные люди, — говорит мой сосед-дальнобойщик. У моего знакомого девушка на таможне работает, рассказывала. Им говорят: «Работайте тщательнее», вот они и работают». Кажется, у каждого в автобусе своя версия задержки. Одна из собеседниц отмахивается: «Об этом никто не спрашивает и тем более никто не отвечает».
Иду за разъяснениями к водителям. Они переоделись в треники, вытянулись в креслах и так же, как все, ждут сигнала от пограничников. Но задержки связаны не с этим, а с проверками пассажиров ФСБ», — говорит один из водителей. Спрашиваю, кого проверяют. Раньше украинцы были — их допрашивали. А с лета — всех подряд. Могут любого вызвать. В телефонах роются, ищут переписки с украинцами. Некоторые едут, всё стирают, блокируют телефоны, коды ставят.
А толку?
Они всё равно найдут, везде залезут, всю вашу переписку достанут. У них такие возможности, такая аппаратура — что хошь вскроют. Было дело, пассажиры стирали. Так они сразу: почему телефон весь чистый? У меня подруга несколько дней назад ехала здесь с парнем на легковой машине.
Их заводили по одному в комнату и такие вопросы задавали! Как познакомились, сколько встречаетесь. Парня спрашивали отчество и фамилию бабушки — не его, а подруги. Телефоны взяли, смотрели, что они в соцсети выкладывают. Латвийцев тем более. Каждый чемодан, каждую тряпочку разворачивают. У меня посмотрели фейсбук, спросили, почему нет вайбера. Еще проверили внутренний номер телефона — черт знает, что это такое. Раньше только телеграм, соцсети и галерею смотрели, а теперь у ФСБ полная проверка.
Ищут злостных преступников, которые хотят прорваться в нашу скрепную страну», — усмехается мой сосед-дальнобойщик. Это же долго — с каждым человеком так поговорить, — встревает пожилая дама.
Так что, граждане, набираемся терпения…». Молодая девушка, как и многие пассажиры, не запаслась ни водой, ни едой для долгой дороги. Мы уже часов десять стоим на нейтральной полосе, где нет ни магазинов, ни кафе. Я начинаю подъедать сувенирные сладости, которые вез в подарок. Водители выдают нам две бутылки воды на всех. Спустя еще несколько часов наконец трогается и заезжает на КПП стоявший перед нами автобус — тот самый, который как раз сейчас должен был прибыть в Москву утренним рейсом.
Мне открывается вид на одиноко стоящую будку пограничника и шлагбаум, возле которого переминаются с ноги на ногу люди, заскучавшие каждый в своей очереди.
Здесь происходит главный обмен новостями и личным опытом. Это всё давно уже. Погранслужба досматривает по одному автобусу за раз. Их запускают по очереди: один со стороны России, один со стороны Латвии.
Тем временем по обе стороны границы растет пробка. В телеграм-чате пишут, что на выезд из России собралась такая же очередь, как на въезд. Бывало, забирали еду и воду у тех, кто навстречу шел, пассажиры из других автобусов делились. С нейтралки никуда не денешься. А вот со стороны России хорошо — там бабушка ходит, пирожками торгует. Пассажиры нашего автобуса пытаются разговорить пограничника в будке, чтобы узнать, когда поедем. Кто-то не теряет хорошего расположения духа:.
Сходите к нему, чего вам стоит? Может, охмурите его, он нас пропустит. Чем простые люди виноваты? Ладно бы, ехали какие-нибудь таджики… Но мы же все нормальные люди с документами. Мимо нашей очереди проезжает автомобиль с красными дипломатическими номерами. Он останавливается у самого шлагбаума, водитель выскакивает и быстро показывает в окошко пограничнику какую-то бумажку.
Шлагбаум поднимается — и автомобиль проезжает вне очереди. Ты меня слышишь? Я те отвечаю, если мы пересечем эту границу, я куплю бутылку водки и выжру ее одна, — девушка в конце салона чуть не плачет кому-то в трубку.
У меня уже мозги не варят, я на допросе какой-нибудь бред скажу… Нет, если спросят, за кого я, за хохлов или за русских, я, конечно, скажу «за русских».
Не ошибусь». Литовский пограничник следит за видеозаписью с камер, установленных вдоль границы с Калининградской областью, 28 октября Я уже почти сутки гипнотизирую шлагбаум и покрытую мокрым коричневым снегом дорогу к КПП. Там невыносимо долго стоит автобус, заехавший со стороны России.
Больше перед нами в очереди никого нет.
Водители всё это время не глушат автобус, поэтому в нём тепло, есть электричество и вайфай, но от облака выхлопных газов начинает болеть голова.
Пассажиры часто выходят подышать воздухом — и перекинуться парой слов с толпой, которая начинает собираться перед шлагбаумом. Это те, кто решил переходить границу пешком, и теперь ждут от пограничника разрешения пройти на КПП.
